написано зеркальным отражением на текст by agua-tofana (п.с. побечено ею же) и в качестве отзыва. спасибо, что ты есть в моей жизни.
Гарри не сталкивался с Малфоем ни на перроне, ни в поезде и увидел только вечером первого сентября в Большом зале восстановленного по кирпичику Хогвартса. Секунду назад они находились по разные стороны Вселенной, как Солнце и Плутон, но, стоило взглядам встретиться, в голове цветным калейдоскопом пролетели ночевки в Динском лесу и всполохи пламени камина Малфой-мэнора, сменяясь «Ракушкой», устало-озлобленным взглядом Волдеморта и бесконечными потерями.
Несколько раз в неделю Гарри неизменно снилась прогулка по трупам. Темно-багровый песок вокруг, бескровные тела, остановившиеся взгляды и сердца, — он шагал к призрачной станции и размышлял, существует все же загробный мир или мы перерождаемся, и если да, то как скоро.
Его никак не отпускало. Гермиона не раз советовала сходить к местным коновалам-психологам, но она и сама не знала, что делать с собственной жизнью и родителями. Гарри советовал им с Роном пожениться, но за шутливым «отвали» слышал десятки истинных причин для отказа. В том числе и про билет до Болгарии в ноябре.
В полночь сон никак не шел — сегодня ожидался тревожный с кошмарами, да и ложиться Гарри привык не раньше двух.
Малфой сидел на парапете Северной башни, недалеко от гостиной Рейвенкло, смотрел куда-то вниз и болтал ногами над зияющей чернотой пропасти. Гарри заглянул из-за его плеча в лицо ночи, спросив:
— И что интересного показывают?
Ответа он не ждал, они вообще не нужны на риторические вопросы.
Сидеть просто так наскучило сразу, Гарри зажег второй Люмос, пошарил по карманам и выудил изрядно помятую пачку.
— Будешь? — он поделился сигаретой, потому что бог велел делиться и потому что это вежливо, ведь он пришел позже.
Малфой промолчал и, кажется, даже не заметил перемен вокруг.
— Ты заебал, — после паузы коротко ответил он.
— Я тут три минуты и, между прочим, угощаю.
— В целом.
Гарри вздохнул:
— Вот недобрый ты, — и задумчиво посмотрел вдаль. Ни хрена там, конечно, не увидел, потому что фонарная электросеть тут не работала, а луну сожрали оборотни-облака. Скорее всего, уже отъели ей бок.
Малфоя бесили все его привычки, но курение особенно. Они не раз это обговаривали, и две ссоры спустя Гарри спросил: «Зачем блюсти здоровье при постоянном риске сдохнуть за первым углом Косого?» На этом обсуждение закончилось.
Сейчас от Малфоя тянуло мятой, усталостью и негодованием. Гарри провел носом за его ухом, выдохнул: «Пойдем к тебе? Я соскучился», — и уже не мог отодвинуться назад. Он и правда скучал.
В ответ могло прилететь всё — от прямого по ребрам до короткого по скуле, — но Малфой сидел так же неподвижно. С темными кругами под глазами, морщинами в уголках и сильно осунувшимся лицом — что-то продолжало вытягивать из него последние силы. Скорее всего, вместе с деньгами это делало Министерство. Надо бы поговорить с Кингсли.
Гарри не помнил, когда это стало важным настолько, что в горящей Выручай-комнате, выбирая между Роном, Молли и почившим Люпином, он все равно вытащил бы именно Малфоя.
— Сколько еще будет войн?
Вопрос прозвучал внезапно, как и все между ними.
— Выбирать придется всю жизнь, ничего с этим не поделать. — Дым прожигал внутри легкие, пищевод и сейчас вызывал отторжение. С Малфоя станется распылить самосозданное зелье, чтобы Гарри бросил.
— Я про потери. Сколько еще людей умрет?
— Люди постоянно умирают. Не свои, так чужие.
— Почему-то свои чаще.
Закон относительности, подумал Гарри. Прогорклый дым постепенно окутывал все вокруг туманной вуалью прошлого.
— Я просил Кингсли сразу в Отдел, но он отправил меня сюда. Наверное, это шанс стать еще сильнее. Чтобы потом выйти в большой мир и сделать так, что войн не стало.
Место дислокации правительства еще год будет выглядеть африканскими топями — мутно и зыбко. Время перемен. Холодный восточный ветер потеснил Гольфстрим, пробираясь внутрь и вызывая озноб.
— Они не отстанут.
— Отстанут.
Щека у Малфоя была холодной, как и он весь. Только внутри полыхал костер жарче, чем в Гарри. Нужно лишь уметь правильно смотреть.
— Все будет хорошо. Верь мне.
Собственное отражение в глазах Малфоя выглядело единственным рычагом решения всех проблем. Единственным, но самым сильным. Таким Гарри и собирался стать.
От обглоданного лунного куска темные облака разбежались на охоту за сияющими ягодами звезд.
На поляне Запретного леса кентавры почтили память оставивших этот мир и начали готовиться к встрече нового дня.
Осень пришла.
Гарри не сталкивался с Малфоем ни на перроне, ни в поезде и увидел только вечером первого сентября в Большом зале восстановленного по кирпичику Хогвартса. Секунду назад они находились по разные стороны Вселенной, как Солнце и Плутон, но, стоило взглядам встретиться, в голове цветным калейдоскопом пролетели ночевки в Динском лесу и всполохи пламени камина Малфой-мэнора, сменяясь «Ракушкой», устало-озлобленным взглядом Волдеморта и бесконечными потерями.
Несколько раз в неделю Гарри неизменно снилась прогулка по трупам. Темно-багровый песок вокруг, бескровные тела, остановившиеся взгляды и сердца, — он шагал к призрачной станции и размышлял, существует все же загробный мир или мы перерождаемся, и если да, то как скоро.
Его никак не отпускало. Гермиона не раз советовала сходить к местным коновалам-психологам, но она и сама не знала, что делать с собственной жизнью и родителями. Гарри советовал им с Роном пожениться, но за шутливым «отвали» слышал десятки истинных причин для отказа. В том числе и про билет до Болгарии в ноябре.
В полночь сон никак не шел — сегодня ожидался тревожный с кошмарами, да и ложиться Гарри привык не раньше двух.
Малфой сидел на парапете Северной башни, недалеко от гостиной Рейвенкло, смотрел куда-то вниз и болтал ногами над зияющей чернотой пропасти. Гарри заглянул из-за его плеча в лицо ночи, спросив:
— И что интересного показывают?
Ответа он не ждал, они вообще не нужны на риторические вопросы.
Сидеть просто так наскучило сразу, Гарри зажег второй Люмос, пошарил по карманам и выудил изрядно помятую пачку.
— Будешь? — он поделился сигаретой, потому что бог велел делиться и потому что это вежливо, ведь он пришел позже.
Малфой промолчал и, кажется, даже не заметил перемен вокруг.
— Ты заебал, — после паузы коротко ответил он.
— Я тут три минуты и, между прочим, угощаю.
— В целом.
Гарри вздохнул:
— Вот недобрый ты, — и задумчиво посмотрел вдаль. Ни хрена там, конечно, не увидел, потому что фонарная электросеть тут не работала, а луну сожрали оборотни-облака. Скорее всего, уже отъели ей бок.
Малфоя бесили все его привычки, но курение особенно. Они не раз это обговаривали, и две ссоры спустя Гарри спросил: «Зачем блюсти здоровье при постоянном риске сдохнуть за первым углом Косого?» На этом обсуждение закончилось.
Сейчас от Малфоя тянуло мятой, усталостью и негодованием. Гарри провел носом за его ухом, выдохнул: «Пойдем к тебе? Я соскучился», — и уже не мог отодвинуться назад. Он и правда скучал.
В ответ могло прилететь всё — от прямого по ребрам до короткого по скуле, — но Малфой сидел так же неподвижно. С темными кругами под глазами, морщинами в уголках и сильно осунувшимся лицом — что-то продолжало вытягивать из него последние силы. Скорее всего, вместе с деньгами это делало Министерство. Надо бы поговорить с Кингсли.
Гарри не помнил, когда это стало важным настолько, что в горящей Выручай-комнате, выбирая между Роном, Молли и почившим Люпином, он все равно вытащил бы именно Малфоя.
— Сколько еще будет войн?
Вопрос прозвучал внезапно, как и все между ними.
— Выбирать придется всю жизнь, ничего с этим не поделать. — Дым прожигал внутри легкие, пищевод и сейчас вызывал отторжение. С Малфоя станется распылить самосозданное зелье, чтобы Гарри бросил.
— Я про потери. Сколько еще людей умрет?
— Люди постоянно умирают. Не свои, так чужие.
— Почему-то свои чаще.
Закон относительности, подумал Гарри. Прогорклый дым постепенно окутывал все вокруг туманной вуалью прошлого.
— Я просил Кингсли сразу в Отдел, но он отправил меня сюда. Наверное, это шанс стать еще сильнее. Чтобы потом выйти в большой мир и сделать так, что войн не стало.
Место дислокации правительства еще год будет выглядеть африканскими топями — мутно и зыбко. Время перемен. Холодный восточный ветер потеснил Гольфстрим, пробираясь внутрь и вызывая озноб.
— Они не отстанут.
— Отстанут.
Щека у Малфоя была холодной, как и он весь. Только внутри полыхал костер жарче, чем в Гарри. Нужно лишь уметь правильно смотреть.
— Все будет хорошо. Верь мне.
Собственное отражение в глазах Малфоя выглядело единственным рычагом решения всех проблем. Единственным, но самым сильным. Таким Гарри и собирался стать.
От обглоданного лунного куска темные облака разбежались на охоту за сияющими ягодами звезд.
На поляне Запретного леса кентавры почтили память оставивших этот мир и начали готовиться к встрече нового дня.
Осень пришла.
