и новогодний презент от blue fox:
Название: Обещание
Форма: арт (быстроскетч)
Пейринг/Персонажи: ГП, ДМ
Данные: слэш, романс, G
Размер: 1080х1300
Краткое содержание: сиквел-иллюстрация к драбблу agua-tofana «Интуиция»
*Click for big*
Быстрофик, рассказанный Тофочке онлайновым онгоингом кусками в чате в качестве зимней сказки на ночь:
Название: Немного о сглазах
Бета: agua-tofana
Размер: мини, 2100 слов
Пейринг/Персонажи: ГП/ДМ
Данные: слэш, PG-13
Жанр: юмор, бытовая story
Краткое содержание: см. название
Предупреждение: мат, постХог
Гарри вывалился из камина больницы св. Мунго, как черт из табакерки, только что не растянулся на полу приемного покоя. Стрелки перевалили за девять вечера, с неба светящимся боком уже поблескивала монетка-луна, а вернувшаяся на службу Мириам Страут уложила последнего буйного пациента под купол сонных чар.
Дорога до четвертого этажа сегодня показалась немыслимо долгой, почти как уходящая в небо Лестница грехов в Китае. Костеря Моргану, судьбу и аврорат, прихрамывая, но стоически отказавшись от помощи мимопробегавшей красотки в коротком халатике, Гарри наконец добрался до нужного кабинета и точным пинком распахнул дверь с табличкой «48». Вот говорил же он, нечего так высоко забираться. Но кое-кому вечно холодно и сыро.
Малфой сидел, закопавшись в груду бумаг, и сочинял очередную эпитафию из числа тех, особо витиеватые места которых министр магии с укоризной зачитывал Гарри после общего собрания, добавляя, что им-то гоблины ни кната не дают, не говоря уж об иной поддержке ближнему.
— Дверь прикрой, дует, — не поднимая головы, бросил Малфой, давая излишку чернил с пера стечь обратно в чернильницу.
— Тебе что там дуло, что здесь. Зачем переезжал? — Гарри недовольно поморщился, но сквозняк устранил.
— Тем, кто выше, — платят больше. И не сгоняют всякий сброд не по твоему профилю.
В кабинет Малфоя, до того располагавшийся на первом этаже, посетители текли непрекращающимся потоком. Каждый сотрудник норовил скинуть с себя работу и передать внезапно появившегося на ресепшене умирающего пациента в руки профессионала.
Малфой поставил внизу росчерк, бросил на пергамент высушивающее заклинание и отправил в ящик стола, только после этого взглянув на вошедшего. Видимо, хотел спросить, что привело ближе к полуночи, или предложить кофе, — ну мало ли, вдруг тот принес благие вести от гоблинов, — но наткнулся взглядом на бледного аврора, стискивавшего зубы и прижимавшего ладони к паху, и предпочел просто уточнить:
— Гонорея или сифилис?
Гарри, крайне желавший быстро излечиться или хотя бы присесть, убрал ладони, расстегнул форменные брюки и вывалил свое достоинство перед носом одного из самых успешных современных британских колдохирургов.
Малфой смотрел долго и вдумчиво. Не то чтобы он увидел что-то необыкновенное — у самого был такой же, ну, может, потоньше, но вот полосатой летучей мыши на нем точно не наблюдалось. Он развел руками в вопросительном жесте, в ответ получив короткое:
— Летучемышиный сглаз.
Причем обидно так, быстро и без предупреждения. Джинни заподозрила, что он был не на задании, и безжалостно припечатала заклинанием прямо с порога. Обидно — потому что Гарри на задании как раз таки был. Для разнообразия. Одна из крылатых мышей и прилипла к самому драгоценному, как моль к шерсти.
— И как теперь трахаться-то? — горестно, почти безнадежно прошептал в никуда Гарри. Воззвал, так сказать, к Вселенной.
Вселенная в лице Малфоя поднялась, на ходу бросив:
— В жопу, Поттер.
— Сейчас я твою оприходую, — с досадой рявкнул Гарри, перебирая в уме подходящие моменту заклинания из годами накопленного арсенала.
Малфой повернулся, странно посмотрел, характерным движением поправил значок со скрещенной костью и палочкой, и Гарри понял — что-то не так.
— Тогда эта гадость вопьется уже в мои мягкие ткани и высосет всю волшебную силу. И не будет больше колдомедика. В том числе и у тебя.
— А из моего хуя она, значит, не сосет? — Гарри разозлился так, что был готов собственноручно лишить Мунго штатной единицы. Он уже физически ощущал, как его магическое ядро гаснет где-то внутри, словно солнце, исчезающее в неумолимой и глубокой глотке черной дыры.
— Там и сосать-то нечего... — пробурчал Малфой, но заметил потемневший взгляд, повернулся к полке с инструментами и принялся искать приспособление нужного размера и маркировки. — Где тебя вообще угораздило это подцепить?
Гарри вздохнул, не натягивая штанов, плюхнулся в кресло для посетителей, и потянулся было за сигаретами, но вспомнил, что, скорее всего, проебал их там же, где и последние две недели жизни, — на севере гор Шотландии, где в силу входило молодежное движение последователей Тома Риддла. Начитались книжек по истории, мать их, даром что последние годы ее преподавала дочь покойной мадам Боунс — Сьюзи, у которой сиськи, кстати, были очень даже ничего. Гарри проверял, когда посетил в очередной раз отреставрированный Хогвартс с ордером на обыск и проверку ученических чемоданов.
На философский вопрос Малфоя он не ответил — оба храни государственную, коммерческую и служебную тайны, а также позицию невмешательства в личное пространство, — но ничто не мешало тому сопоставить очевидные факты. Снова звякнули склянки, в кабинете запахло противоожоговым бальзамом вперемешку с кроветворным — Гарри галлонами таскал такие под Редукцио во внутренних кармах полевой формы на рейды. Собственно, Малфой и снабжал ими аврорат. У него до сих пор не было диплома колдомедика — старик Перкинс когда-то даже на порог не пустил бывшего Упивающегося, придерживаясь правила: «Только после того, как я подохну, такие будут лечить людей».
…Мироздание состыковало их тогда в «Дырявом котле». Малфой медленно и методично надирался из-за отсутствия в жизни цели, каких-либо надежд и окончательно растоптанного самомнения, и без того пострадавшего во время войны.
— Будешь? — спросил он, мутным взглядом указывая Тому добавить на оставшиеся сикли еще порцию.
Дела у Малфоя шли неважно, конечно, не до закладывания гоблинам мэнора, но все же. В условиях послевоенного кризиса обесценивались акции, карточными домиками рушились предприятия и тотально закрывались производства. Нарцисса пыталась разобраться в мутных финансовых потоках, потом это попробовал сделать сам Драко и, обтерев мантией все полы помещения для судебных заседаний, добился-таки законной амнистии, однако созданные некогда Люциусом схемы в крайне неустойчивой обстановке работали все же с большим трудом.
Гарри же как раз вернулся из-за пролива, где на юге, близ Тулузы, произошло обострение на расовой почве между тамошним правительством и вейлами. Что уж им под шлею попало, оставалось загадкой, но жена Билла с каждым днем становилась все более нервной и озлобленной. Пересекаясь с Гарри в Министерстве, он только отирал пот со лба и, качая головой, выдыхал: «Баба-огонь». Ну, хоть в постели повезло.
Гарри влил в себя очередную порцию Огденского, задумчиво отправил в рот лимонный «Берти-боттс» и качнул горлышком бутылки в сторону Малфоя:
— Да тебе-то что ныть? Моргана рожу на тысячу галлеонов дала. Ноги разок в Лютном раздвинь, найдешь своего благодетеля. — Смех его сейчас был как у покойного крестного, лающий и бесшабашный. Ветераны-орденцы в последнее время, встречаясь с Гарри, частенько указывали на это все более проявляющееся сходство. Был бы жив старый оборотень Люпин, мог бы и недовольно прицыкнуть. Но здесь остался только его сын-сирота, полуразваленное Министерство и озлобленный народ, желающий законных прав и мести.
Сидевший напротив Малфой выдохнул протяжно и устало. Градусов в нем было больше, но взгляд трезвее. Он помолчал минуту, потянулся через стол, осторожно вынул полупустую бутылку из рук Гарри и плеснул в свой стакан.
— Так уж и на тысячу? — Виски текло по прозрачному стеклу, стремясь на дно согласно законам жизни. Малфой смотрел переставшему смеяться Гарри в глаза. Потом приподнял стакан — лед веселыми айсбергами дрейфовал на поверхности. Сердце пропустило удар — а может, Гарри только показалось.
Пришел в себя он ближе к пяти утра, когда вроде светало, а вроде еще нет, в одном из крошечных номерков гостиницы наверху. Рядом на развороченной кровати спал Малфой, задница не саднила, голова трещала, и в общем-то все было не очень, кроме того, что свой открытый с шестого курса гештальт Гарри, как истинный сын Годрика, закрыл одним махом.
С Малфоем все оказалось на редкость просто: он никогда не отказывал — не то чтобы Гарри часто к нему приходил, — не ныл, не пилил и сам оказался мягким и податливым. Через месяц Кингсли похвалил на собрании сдержанность старшего аврора Поттера при задержании арабских сепаратистов, желавших потоптаться по священной британской земле с самодельными взрывными устройствами, напичканными отложенными заклинаниями. В ответ на перекуре Гарри спросил министра о курсах колдомедиков и встретил его долгий молчаливый взгляд так открыто и спокойно, что Шеклболт, обстоятельно взвесив что-то внутри, сообщил: наработать опыт можно и прямо в Мунго под руководством Сметвика, который задолжал министру лично. В конце концов, в аврорате жуткий недобор штатных полевых штопальщиков. Да еще так и остается невыясненным вопрос с назначением Главного Аврора.
Дела потихоньку налаживались: семейная жизнь трещала по швам, гормоны у вейл на юге Франции схлынули, оставшихся арабов перебил не в меру вспыльчивый начальник оперативного ведомства Рональд Уизли, Гарри составлял очередную заявку на финансирование, а Малфой перевелся с полевой работы греть задницу в удобном кресле собственного кабинета сначала на первом, а потом и четвертом этаже магической колдохирургии.
Они не виделись больше месяца — своеобразный рекорд. На выездах Гарри справлялся силами закончившего курсы повышения квалификации стажера Уилкинса — тот умел фиксировать переломы, накладывать повязки, знал пачку нужных заклинаний, ну а костерост Гарри мог влить в себя сам. И тут эта тварь. В Шотландии все прошло хорошо, — они прижали пожирательский молодняк за пару недель. Он ввалился домой почти целым, немного простывшим и не в меру уставшим и встретился лицом к лицу с разъяренной Джинни. Он даже знал, кто прислал ей те колдографии. Сидящая за огромным столом в «предбаннике» его кабинета миниатюрная Мэнди Блетчли — сестра слизеринского вратаря, учившегося на два курса старше Гарри, на опознании тела которого он присутствовал прошлой весной. Как раз после семейного горя Мэнди потребовалось утешение, а Гарри нужно было срочно сбросить лишний стресс. Расстались они тихо и полюбовно, но, видимо, только на взгляд Гарри.
Мохнатое чудовище являлось порождением избыточного стихийного магического выброса. Такие случаются у детей до того, как те получат волшебные палочки. Это проходят еще на первом курсе. Сглаз у Джинни всегда был отменным — отточила его в то время, пока Гарри в мантии-невидимке таскался за Малфоем под предлогом выведывания тайной информации о приспешниках тьмы.
— Вот тварь... — протянул Гарри, чувствуя пульсацию зарождающейся в виске мигрени и глядя, как Малфой плавно опускается на одно колено между его раздвинутых ног.
— Твоя жена или мышь?
— И та, и другая.
Гарри стянул очки и потер покрасневшие от усталости глаза. Он не спал уже двое суток, сердце начинало сбоить от нагрузок. И тут пальцы все-таки нащупали уменьшенную заклинанием пачку в одном из внутренних карманов.
— Я тебя предупреждал: с этим — за дверь. — Малфой с интересом Невилла, разрезающего мандрагору в период созревания, примеривался скальпелем к его члену.
— Моралофаг чертов, — руки Гарри бессильно упали по обе стороны кресла, сигареты отлетели в дальний угол. Он запрокинул голову, скользя взглядом по росписи на потолке. Говорили, что для Мунго нанимали специального декоратора, и эти абстрактные линии успокаивали буйных пациентов. В общем-то, действительно помогало. В одной завитушке Гарри даже углядел свою жизнь — такую же серую и унылую, как лондонский утренний туман.
— Табак просто замена тому, что ты не можешь получить в данный момент.
По кабинету разливался запах спирта, ментола и дубовой настойки. Последняя хорошо помогала как анестетик. Разработка не столько Малфоя, сколько Снейпа. Тот оставил в наследство свои записи и потрепанную недописанную книгу, в печать которую протолкнула Гермиона.
Гарри прикрыл глаза, в паху нарастала боль — помимо магической силы, тварь пинтами высасывала кровь, — потом все разом онемело и по кабинету разнесся душераздирающий писк. Отложив шприц, Малфой взялся за препарирование твари наживую.
Четверть часа спустя задремавший под запах леса, шепот заклинаний и старую песенку Уорлок, застрявшую в голове, Гарри почувствовал прикосновение прохладных ладоней к незанемевшим частям тела. Малфой вел руками от внутренней стороны бедра вверх, задирая свитер, и если бы не текущее состояние, Гарри с удовольствием помял бы его бока прямо на большом колдостоле, усеянном многочисленными отчетами. Конец квартала для всех отделов знаменовал составление заявок на выделение средств.
— И сколько мне нельзя?
— Да хоть сейчас можно, — Малфой поднялся одним движением и начал что-то переставлять. — Ну, желательно денек подождать, мало ли... — он пожевал губу, подбирая слово: — Побочные явления.
Повязка на причинном месте кокетливо прикрывала срам. Гарри осторожно упаковал хозяйство в форменные брюки и потянулся — спина затекла просто адски.
— Надеюсь, ничего не отвалится, и ты, — он криво хмыкнул, — не вколол туда что-нибудь лишнее.
— Тебе и так хватит. — Малфой закончил возиться и повернулся, держа в руках маленькую клетку. — Когда анестезия отойдет.
Постэффект зелья с листьями дуба был, пожалуй, противнее турнирной Хвостороги. Острая боль отходняка накрывала кратковременно, но знатно. Кажется, вечер все-таки ожидался не томным.
— Зачем она тебе? — Гарри кивнул на клетку, где тихо спала наколдованная Джинни тварь.
— Отличное средство для выбивания долгов, — Малфой подошел к длинному стеллажу и оставил мини-вампира на третьей сверху полке. Рядом с трудами Снейпа в черной кожаной обложке.
— Ностальгия замучила? — участливо поинтересовался подошедший Гарри, положив подбородок на плечо в белом халате. Тварь начала копошиться и подтянула к себе круглую кроветворную таблетку, оставленную в клетке.
— Поттер, даже в магии ничего из ничего не появляется. Если ты создал стул, значит, где-то он пропал. Тебе лекции за первый курс почитать? — Несмотря на тон, его ладонь ласково прошлась по волосам Гарри. — Этот вид обитает в Южном Судане, а из-за политических терок Британия года два назад перекрыла импорт из африканских стран.
Ниумбаха Суперба, или попросту панда-мышь, вырабатывала фермент, в несколько раз усиливающий свойства лечебных зелий. Бытовало мнение, что она давно вымерла, но отправленная еще до моратория и возглавляемая Лавгуд совместная со Штатами экспедиция, выявила иное. Конечно, этому виду требовалась человеческая кровь и периодическая подпитка магией, — но кто без недостатков, подумал Гарри, мысленно помянул теперь уже явно бывшую леди Поттер, сжал бедро Малфоя и прикусил мгновенно покрасневшее ухо, пока анестезия еще действовала.
Рисунок на потолке закручивался в витиеватые спирали светлого будущего.
Дорога до четвертого этажа сегодня показалась немыслимо долгой, почти как уходящая в небо Лестница грехов в Китае. Костеря Моргану, судьбу и аврорат, прихрамывая, но стоически отказавшись от помощи мимопробегавшей красотки в коротком халатике, Гарри наконец добрался до нужного кабинета и точным пинком распахнул дверь с табличкой «48». Вот говорил же он, нечего так высоко забираться. Но кое-кому вечно холодно и сыро.
Малфой сидел, закопавшись в груду бумаг, и сочинял очередную эпитафию из числа тех, особо витиеватые места которых министр магии с укоризной зачитывал Гарри после общего собрания, добавляя, что им-то гоблины ни кната не дают, не говоря уж об иной поддержке ближнему.
— Дверь прикрой, дует, — не поднимая головы, бросил Малфой, давая излишку чернил с пера стечь обратно в чернильницу.
— Тебе что там дуло, что здесь. Зачем переезжал? — Гарри недовольно поморщился, но сквозняк устранил.
— Тем, кто выше, — платят больше. И не сгоняют всякий сброд не по твоему профилю.
В кабинет Малфоя, до того располагавшийся на первом этаже, посетители текли непрекращающимся потоком. Каждый сотрудник норовил скинуть с себя работу и передать внезапно появившегося на ресепшене умирающего пациента в руки профессионала.
Малфой поставил внизу росчерк, бросил на пергамент высушивающее заклинание и отправил в ящик стола, только после этого взглянув на вошедшего. Видимо, хотел спросить, что привело ближе к полуночи, или предложить кофе, — ну мало ли, вдруг тот принес благие вести от гоблинов, — но наткнулся взглядом на бледного аврора, стискивавшего зубы и прижимавшего ладони к паху, и предпочел просто уточнить:
— Гонорея или сифилис?
Гарри, крайне желавший быстро излечиться или хотя бы присесть, убрал ладони, расстегнул форменные брюки и вывалил свое достоинство перед носом одного из самых успешных современных британских колдохирургов.
Малфой смотрел долго и вдумчиво. Не то чтобы он увидел что-то необыкновенное — у самого был такой же, ну, может, потоньше, но вот полосатой летучей мыши на нем точно не наблюдалось. Он развел руками в вопросительном жесте, в ответ получив короткое:
— Летучемышиный сглаз.
Причем обидно так, быстро и без предупреждения. Джинни заподозрила, что он был не на задании, и безжалостно припечатала заклинанием прямо с порога. Обидно — потому что Гарри на задании как раз таки был. Для разнообразия. Одна из крылатых мышей и прилипла к самому драгоценному, как моль к шерсти.
— И как теперь трахаться-то? — горестно, почти безнадежно прошептал в никуда Гарри. Воззвал, так сказать, к Вселенной.
Вселенная в лице Малфоя поднялась, на ходу бросив:
— В жопу, Поттер.
— Сейчас я твою оприходую, — с досадой рявкнул Гарри, перебирая в уме подходящие моменту заклинания из годами накопленного арсенала.
Малфой повернулся, странно посмотрел, характерным движением поправил значок со скрещенной костью и палочкой, и Гарри понял — что-то не так.
— Тогда эта гадость вопьется уже в мои мягкие ткани и высосет всю волшебную силу. И не будет больше колдомедика. В том числе и у тебя.
— А из моего хуя она, значит, не сосет? — Гарри разозлился так, что был готов собственноручно лишить Мунго штатной единицы. Он уже физически ощущал, как его магическое ядро гаснет где-то внутри, словно солнце, исчезающее в неумолимой и глубокой глотке черной дыры.
— Там и сосать-то нечего... — пробурчал Малфой, но заметил потемневший взгляд, повернулся к полке с инструментами и принялся искать приспособление нужного размера и маркировки. — Где тебя вообще угораздило это подцепить?
Гарри вздохнул, не натягивая штанов, плюхнулся в кресло для посетителей, и потянулся было за сигаретами, но вспомнил, что, скорее всего, проебал их там же, где и последние две недели жизни, — на севере гор Шотландии, где в силу входило молодежное движение последователей Тома Риддла. Начитались книжек по истории, мать их, даром что последние годы ее преподавала дочь покойной мадам Боунс — Сьюзи, у которой сиськи, кстати, были очень даже ничего. Гарри проверял, когда посетил в очередной раз отреставрированный Хогвартс с ордером на обыск и проверку ученических чемоданов.
На философский вопрос Малфоя он не ответил — оба храни государственную, коммерческую и служебную тайны, а также позицию невмешательства в личное пространство, — но ничто не мешало тому сопоставить очевидные факты. Снова звякнули склянки, в кабинете запахло противоожоговым бальзамом вперемешку с кроветворным — Гарри галлонами таскал такие под Редукцио во внутренних кармах полевой формы на рейды. Собственно, Малфой и снабжал ими аврорат. У него до сих пор не было диплома колдомедика — старик Перкинс когда-то даже на порог не пустил бывшего Упивающегося, придерживаясь правила: «Только после того, как я подохну, такие будут лечить людей».
…Мироздание состыковало их тогда в «Дырявом котле». Малфой медленно и методично надирался из-за отсутствия в жизни цели, каких-либо надежд и окончательно растоптанного самомнения, и без того пострадавшего во время войны.
— Будешь? — спросил он, мутным взглядом указывая Тому добавить на оставшиеся сикли еще порцию.
Дела у Малфоя шли неважно, конечно, не до закладывания гоблинам мэнора, но все же. В условиях послевоенного кризиса обесценивались акции, карточными домиками рушились предприятия и тотально закрывались производства. Нарцисса пыталась разобраться в мутных финансовых потоках, потом это попробовал сделать сам Драко и, обтерев мантией все полы помещения для судебных заседаний, добился-таки законной амнистии, однако созданные некогда Люциусом схемы в крайне неустойчивой обстановке работали все же с большим трудом.
Гарри же как раз вернулся из-за пролива, где на юге, близ Тулузы, произошло обострение на расовой почве между тамошним правительством и вейлами. Что уж им под шлею попало, оставалось загадкой, но жена Билла с каждым днем становилась все более нервной и озлобленной. Пересекаясь с Гарри в Министерстве, он только отирал пот со лба и, качая головой, выдыхал: «Баба-огонь». Ну, хоть в постели повезло.
Гарри влил в себя очередную порцию Огденского, задумчиво отправил в рот лимонный «Берти-боттс» и качнул горлышком бутылки в сторону Малфоя:
— Да тебе-то что ныть? Моргана рожу на тысячу галлеонов дала. Ноги разок в Лютном раздвинь, найдешь своего благодетеля. — Смех его сейчас был как у покойного крестного, лающий и бесшабашный. Ветераны-орденцы в последнее время, встречаясь с Гарри, частенько указывали на это все более проявляющееся сходство. Был бы жив старый оборотень Люпин, мог бы и недовольно прицыкнуть. Но здесь остался только его сын-сирота, полуразваленное Министерство и озлобленный народ, желающий законных прав и мести.
Сидевший напротив Малфой выдохнул протяжно и устало. Градусов в нем было больше, но взгляд трезвее. Он помолчал минуту, потянулся через стол, осторожно вынул полупустую бутылку из рук Гарри и плеснул в свой стакан.
— Так уж и на тысячу? — Виски текло по прозрачному стеклу, стремясь на дно согласно законам жизни. Малфой смотрел переставшему смеяться Гарри в глаза. Потом приподнял стакан — лед веселыми айсбергами дрейфовал на поверхности. Сердце пропустило удар — а может, Гарри только показалось.
Пришел в себя он ближе к пяти утра, когда вроде светало, а вроде еще нет, в одном из крошечных номерков гостиницы наверху. Рядом на развороченной кровати спал Малфой, задница не саднила, голова трещала, и в общем-то все было не очень, кроме того, что свой открытый с шестого курса гештальт Гарри, как истинный сын Годрика, закрыл одним махом.
С Малфоем все оказалось на редкость просто: он никогда не отказывал — не то чтобы Гарри часто к нему приходил, — не ныл, не пилил и сам оказался мягким и податливым. Через месяц Кингсли похвалил на собрании сдержанность старшего аврора Поттера при задержании арабских сепаратистов, желавших потоптаться по священной британской земле с самодельными взрывными устройствами, напичканными отложенными заклинаниями. В ответ на перекуре Гарри спросил министра о курсах колдомедиков и встретил его долгий молчаливый взгляд так открыто и спокойно, что Шеклболт, обстоятельно взвесив что-то внутри, сообщил: наработать опыт можно и прямо в Мунго под руководством Сметвика, который задолжал министру лично. В конце концов, в аврорате жуткий недобор штатных полевых штопальщиков. Да еще так и остается невыясненным вопрос с назначением Главного Аврора.
Дела потихоньку налаживались: семейная жизнь трещала по швам, гормоны у вейл на юге Франции схлынули, оставшихся арабов перебил не в меру вспыльчивый начальник оперативного ведомства Рональд Уизли, Гарри составлял очередную заявку на финансирование, а Малфой перевелся с полевой работы греть задницу в удобном кресле собственного кабинета сначала на первом, а потом и четвертом этаже магической колдохирургии.
* * *
Они не виделись больше месяца — своеобразный рекорд. На выездах Гарри справлялся силами закончившего курсы повышения квалификации стажера Уилкинса — тот умел фиксировать переломы, накладывать повязки, знал пачку нужных заклинаний, ну а костерост Гарри мог влить в себя сам. И тут эта тварь. В Шотландии все прошло хорошо, — они прижали пожирательский молодняк за пару недель. Он ввалился домой почти целым, немного простывшим и не в меру уставшим и встретился лицом к лицу с разъяренной Джинни. Он даже знал, кто прислал ей те колдографии. Сидящая за огромным столом в «предбаннике» его кабинета миниатюрная Мэнди Блетчли — сестра слизеринского вратаря, учившегося на два курса старше Гарри, на опознании тела которого он присутствовал прошлой весной. Как раз после семейного горя Мэнди потребовалось утешение, а Гарри нужно было срочно сбросить лишний стресс. Расстались они тихо и полюбовно, но, видимо, только на взгляд Гарри.
Мохнатое чудовище являлось порождением избыточного стихийного магического выброса. Такие случаются у детей до того, как те получат волшебные палочки. Это проходят еще на первом курсе. Сглаз у Джинни всегда был отменным — отточила его в то время, пока Гарри в мантии-невидимке таскался за Малфоем под предлогом выведывания тайной информации о приспешниках тьмы.
— Вот тварь... — протянул Гарри, чувствуя пульсацию зарождающейся в виске мигрени и глядя, как Малфой плавно опускается на одно колено между его раздвинутых ног.
— Твоя жена или мышь?
— И та, и другая.
Гарри стянул очки и потер покрасневшие от усталости глаза. Он не спал уже двое суток, сердце начинало сбоить от нагрузок. И тут пальцы все-таки нащупали уменьшенную заклинанием пачку в одном из внутренних карманов.
— Я тебя предупреждал: с этим — за дверь. — Малфой с интересом Невилла, разрезающего мандрагору в период созревания, примеривался скальпелем к его члену.
— Моралофаг чертов, — руки Гарри бессильно упали по обе стороны кресла, сигареты отлетели в дальний угол. Он запрокинул голову, скользя взглядом по росписи на потолке. Говорили, что для Мунго нанимали специального декоратора, и эти абстрактные линии успокаивали буйных пациентов. В общем-то, действительно помогало. В одной завитушке Гарри даже углядел свою жизнь — такую же серую и унылую, как лондонский утренний туман.
— Табак просто замена тому, что ты не можешь получить в данный момент.
По кабинету разливался запах спирта, ментола и дубовой настойки. Последняя хорошо помогала как анестетик. Разработка не столько Малфоя, сколько Снейпа. Тот оставил в наследство свои записи и потрепанную недописанную книгу, в печать которую протолкнула Гермиона.
Гарри прикрыл глаза, в паху нарастала боль — помимо магической силы, тварь пинтами высасывала кровь, — потом все разом онемело и по кабинету разнесся душераздирающий писк. Отложив шприц, Малфой взялся за препарирование твари наживую.
Четверть часа спустя задремавший под запах леса, шепот заклинаний и старую песенку Уорлок, застрявшую в голове, Гарри почувствовал прикосновение прохладных ладоней к незанемевшим частям тела. Малфой вел руками от внутренней стороны бедра вверх, задирая свитер, и если бы не текущее состояние, Гарри с удовольствием помял бы его бока прямо на большом колдостоле, усеянном многочисленными отчетами. Конец квартала для всех отделов знаменовал составление заявок на выделение средств.
— И сколько мне нельзя?
— Да хоть сейчас можно, — Малфой поднялся одним движением и начал что-то переставлять. — Ну, желательно денек подождать, мало ли... — он пожевал губу, подбирая слово: — Побочные явления.
Повязка на причинном месте кокетливо прикрывала срам. Гарри осторожно упаковал хозяйство в форменные брюки и потянулся — спина затекла просто адски.
— Надеюсь, ничего не отвалится, и ты, — он криво хмыкнул, — не вколол туда что-нибудь лишнее.
— Тебе и так хватит. — Малфой закончил возиться и повернулся, держа в руках маленькую клетку. — Когда анестезия отойдет.
Постэффект зелья с листьями дуба был, пожалуй, противнее турнирной Хвостороги. Острая боль отходняка накрывала кратковременно, но знатно. Кажется, вечер все-таки ожидался не томным.
— Зачем она тебе? — Гарри кивнул на клетку, где тихо спала наколдованная Джинни тварь.
— Отличное средство для выбивания долгов, — Малфой подошел к длинному стеллажу и оставил мини-вампира на третьей сверху полке. Рядом с трудами Снейпа в черной кожаной обложке.
— Ностальгия замучила? — участливо поинтересовался подошедший Гарри, положив подбородок на плечо в белом халате. Тварь начала копошиться и подтянула к себе круглую кроветворную таблетку, оставленную в клетке.
— Поттер, даже в магии ничего из ничего не появляется. Если ты создал стул, значит, где-то он пропал. Тебе лекции за первый курс почитать? — Несмотря на тон, его ладонь ласково прошлась по волосам Гарри. — Этот вид обитает в Южном Судане, а из-за политических терок Британия года два назад перекрыла импорт из африканских стран.
Ниумбаха Суперба, или попросту панда-мышь, вырабатывала фермент, в несколько раз усиливающий свойства лечебных зелий. Бытовало мнение, что она давно вымерла, но отправленная еще до моратория и возглавляемая Лавгуд совместная со Штатами экспедиция, выявила иное. Конечно, этому виду требовалась человеческая кровь и периодическая подпитка магией, — но кто без недостатков, подумал Гарри, мысленно помянул теперь уже явно бывшую леди Поттер, сжал бедро Малфоя и прикусил мгновенно покрасневшее ухо, пока анестезия еще действовала.
Рисунок на потолке закручивался в витиеватые спирали светлого будущего.
_________________________
Примечание: изображение редкого пегого выростогуба (Niumbaha superba, он же гладконос-панда), обнаруженного магглами в Судане несколько позднее - в 2013 году.
...И коллаж, который принесла мне Тофочка на следующий день в качестве ответного подарка, с Бейлом и Сэндсом. Одной шапкой зачитаешься:
Название: В двух словах
Автор: agua-tofana Форма:
Пейринг/Персонажи: ДМ/ГП
Категория: слэш, гет... ну, такой
Жанр: стеб, в основном гнусный
Рейтинг: PG-13
Размер: 400х800рх
Предупреждения: Джинни бы никада так-то!
Примечание: иллюстрация к тексту "Немного о сглазах". Волей автора иллюстрируемого текста в роли Поттера - Кристиан Бейл, в роли Малфоя - Джулиан Сэндс, в роли Джинни -
